Казус Тюрингии и Шотландии. По Европе бродят коронавирус и вирус национализма

Грешно не то что смеяться, но даже иронизировать над соседями в непростой жизненной ситуации. Какие бы соседи ни были. Но удержаться не могу: к европейцам как нельзя лучше подходит поговорка «То понос, то золотуха». Не буквально, конечно, но и не так уж далеко от реальности. Потому что один за другим на территории ЕС обнаружились два смертельно опасных вируса. Один - коронавирус, который заставляет общественность вспоминать эпидемии испанки и чумы из прошлых столетий. Другой - национализм, который заставляет прогрессивную общественность вспоминать XX век и тоже в ассоциации с чумой известного цвета.

С коронавирусом пока что все неясно. Неясно, откуда взялся, не очень ясно, как передается, совсем не ясно, как лечить. Однако имеется набор профилактических мер: мыть руки, не особо появляться в многолюдных местах, а если уж появляться, то в марлевой маске. На крайний случай организовать карантин. Даже для целого города. По примеру Уханя.

А вот с вирусом национализма дела иные: вроде ясно все - откуда, кто, как и почему - а что делать, никто не знает. Потому что даже такая изощренная профилактика, которая отработана в стране однажды победившего нацизма и в стране, наоборот, нацизм однажды победившей (уточню - с нашей решающей помощью!), - почему-то результата не дает. Или, можно даже предположить, дает обратный результат.

Во всяком случае что в Федеративной республике Германии, что в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии у вышеупомянутой общественности настроения авральные. Либеральной демократии, полагает общественность, грозит смертельная опасность. Вирус национализма проникает на новые, ранее недоступные для него территории, поражая партии добропорядочного центристского мейнстрима. И тут люди в масках смотрятся уже не как профилактическая мера, а, наоборот, как симптом.

И в пору бы уже объявить политический карантин, да только беда в том, что у бьющих в тревожный колокол руки, что называется, коротки. Звонят-то они звонят, а народ в массовом порядке на авральный призыв не особо сбегается. А иногда даже, наоборот, сбегается в другую сторону. То ли от полного непонимания, чего именно нужно бояться. То ли от буквального понимания того, что такое либеральная демократия: в смысле - что хочу, то и делаю. И - все свободны.

Тюрингия

Но перейдем к конкретике. Вот что произошло в ФРГ в связи с казусом в федеральной земле Тюрингия. Прежний губернатор из Левой партии Бодо Рамелов (Bodo Ramelow) проиграл новые выборы в парламенте кандидату от Свободных демократов Томасу Кеммериху (Thomas Kemmerich) всего один голос. За Рамелова было подано 44 голоса, за Кеммериха - 45. Казалось бы, в чем проблема? Вместо крайне левого (практически - коммуниста) главы земельного правительства был избран либерал, мейнстримный центрист. 

Но, как выяснилось, Кеммерих смог выиграть выборы только благодаря тому, что получил голоса не только своей фракции плюс фракции ХДС, но и фракции «Альтернативы для Германии» (АдГ). И именно последнее обстоятельство побудило всю редакцию журнала «Der Spiеgel» разместить в номере от 8 февраля даже не статью, а миниброшюру под рубрикой «Темный день демократии». Потому что, по мнению редакции, случилось не что иное, как массивное политическое землетрясение. Не локальное, а - всегерманское. И при том - с афтершоками.

Оказывается, христианские демократы и либералы нарушили одно из самых жестких политических табу, установленных консенсусом партий политического центра. А именно: не заключать никаких тактических (не говоря уже о стратегических!) союзов с крайне левыми и крайне правыми. То, что в выборах губернатора Тюрингии в одной лодке оказались ХДС, СвДП и АдГ, было истолковано прогрессивной общественностью как нарушение табу, создавшее опасный политический прецедент.

Председатель ХДС Аннегрет Крамп-Карренбауэр уже поплатилась за нечестивый альянс регионального отделения своим постом. Председатель СвДП Кристиан Линднер той же участи избежал, хотя и вынужден был заявлять о неприемлемости никаких союзов с крайне правыми. Правда, одновременно поздравил Кеммериха с победой. Возможно - пирровой. Потому что, встретив волну возмущения все той же прогрессивной общественности (в том числе и в своей собственной партии), новый губернатор заявил, что готов уйти в отставку и действительно о ней объявил. Однако он продолжит исполнять свои обязанности до того момента, когда будет избран новый губернатор. А когда и каким образом - большой вопрос. Хотя бы потому, что для самороспуска парламента нужно две трети голосов, но без голосов ХДС необходимого числа не набирается. А христианские демократы отлично понимают, какое фиаско их ожидает в случае досрочных выборов.

В общем, ситуация зависла, поставив под большой знак вопроса весь политический статус-кво Германии. Слишком навязчивые воспоминания о судьбе Веймарской Германии и нацистском двенадцатилетии (1933-1945) в связи с ростом влияния АдГ начинают надоедать среднегерманскому обывателю. И мало того, явно привлекают на сторону АдГ колеблющийся электорат, потерявший доверие к мейнстриму.

Рефлекс очень простой: те, кого последними словами (то есть словом «фашизм») ругают партии мейнстрима, как раз и заслуживают поддержки. Не потому, что они якобы фашисты, а потому, что они бросают вызов мейнстриму. А нередко и проговаривают то, что накипело в душе среднегерманского обывателя. Например, по поводу политики открытых дверей для переваливших за миллион афроазиатских иммигрантов.

Во всей германской истории есть одно любопытное обстоятельство. АдГ имеет свои фракции во всех земельных парламентах федеративной республики. АдГ - партия официальной оппозиции в федеральном Бундестаге, что стало возможным после того, как образовалась правительственная коалиция ХДС/ХСС и социал-демократов (СДПГ). По количеству мест АдГ занимает третье место в Бундестаге, а потому и получила официальный статус. Что, вообще-то, автоматически возводит ее в ранг политического мейнстрима.

Однако случай в Тюрингии вызвал всегерманский переполох и панические воспоминания о демократическом приходе к власти НСДАП во главе с Адольфом Гитлером в особенности из-за одной персоны. А именно - главы местного отделения АдГ Бьёрна Хёке (Bjorn Höcke), поскольку его самого и его фракцию Flügel политические оппоненты из СДПГ прямо называют фашистами.

Некоторые его высказывания действительно настолько радикальны, что привлекают внимание даже федерального ведомства по защите Конституции. Например, Хёке позволяет себе обвинять правительственную коалицию в проведении политики репопуляции, то есть замещении коренного населения пришлыми мигрантами. Или называет мультикультурное общество мультикриминальным. Хотя что же тут криминального, если сама канцлер Ангела Меркель в свое время заявила о том, что Multi-Culti ist Tot?

В общем, казус в Тюрингии можно обозначить как эффект бабочки: локальный межпартийный одноразовый расклад на троих вызвал потрясение всех основ германского либерально-демократического порядка. Поэтому коллектив «Der Spiegel» констатирует:

«Прошлая среда [5 февраля] действительно стала водоразделом и при том - мрачным - не только для Тюрингии, но и для всех немецких партий политического мейнстрима. Они должны будут заново определить свои отношения с политическими маргиналами, но также и отношения внутри самих себя: отношения земельных отделений к национальным и отношения между западными и восточными землями. Они должны прояснить свое отношение к истории, поскольку то, что случилось в Тюрингии, может оказаться прелюдией к тому, что вскоре последует - возможно, в восточной земле Саксония-Анхальт, где пройдут выборы в следующем году. В своем нынешнем состоянии мейнстримные политические партии Германии больше не способны получать большинство для формирования коалиционных правительств. Отныне они должны будут решить, намерены ли они отказаться от табу на сотрудничество с экстремистами из Левой партии, выставляя своих кандидатов в совместных списках. Или совместная работа с АдГ - неизбежность».

Последнее предположение смотрится достаточно экзотично в свете того, что авторами было сказано по адресу «Альтернативы для Германии». Тем более с учетом того, что написал в редакционной статье того же «Der Spiegel» под рубрикой «Предупредительный выстрел» Дирк Курбъювайт (Dirk Kurbjuweit). А она в пересказе не нуждается - достаточно лишь посмотреть на ее заголовок «Фаустовский пакт германских консерваторов с крайне правыми».

Впрочем, на самом деле автор в погоне за вящей убедительностью своего предупредительного выстрела несколько, что называется, перегнул палку. Аналогия не просто хромает - что естественно для всякой аналогии, - но хромает на обе ноги. Да, гётевский Фауст действительно кровью подписал договор с Мефистофелем - как бы продал душу Дьяволу. Но здесь тот образовательный минимум для тех, кто про «Фауста» что-то слышал, знает в популярном пересказе, но в подлиннике не читал. А в подлиннике, во-первых, сам Мефистофель характеризует себя следующим образом: Я «часть силы той, что без числа // Творит добро, всему желая зла».

И, во-вторых, сам Фауст все-таки в конечном счете в руки Дьяволу не попадает. Так что, может быть, к АдГ стоит относиться в соответствии с нашей поговоркой: «Не так страшен черт, как его малюют»?!

Шотландия

А вот на Британских островах настроения более похоронные. Не у всех, естественно. Но у прогрессивной общественности - определенно. И настроения очень наглядно представил колумнист «The Guardian» Рафаэль Бэр (Rafael Behr). Разумеется, об угрозе возрождения фашизма у него речь не идет - хотя Британия своего фюрера в лице Освальда Мосли все-таки знала. Но и того национализма, который набирает силу в покидающем Евросоюз Соединенном Королевстве, Бэру достаточно, чтобы усмотреть угрозу либеральной демократии.

Впрочем, под угрозой не только британская либеральная демократия, но и само Соединенное Королевство, поскольку, как предупреждает Бэр, «национализм побеждает - по обе стороны шотландской границы». О том, что происходит в самой Шотландии, я уже писал, использовав не очень уклюжий неологизм - Scoexit. По-русски - Скотзит, а совсем по-русски - Шотзит.

Мой неологизм обозначает то, что может случиться с Соединенным Королевством в весьма близкой перспективе: оно с большой долей вероятности повторит казус испанской Каталонии. Премьер шотландского правительства Никола Стёрджен, не получив согласия от премьера Бориса Джонсона на повторный референдум о независимости, от самой идеи не отказалась. Выборы в шотландский парламент в мае 2021 года вполне могут обернуться тотальной победой партии шотландских националистов (SNP). А затем - объявлением референдума о независимости независимо от позиции Лондона.

Brexit к тому моменту уже должен будет оформиться на все 100%, но как именно он отразится на самочувствии большинства шотландцев, прогнозировать трудно. А сегодняшняя реальность, согласно описанию Рафаэля Бэра, такова: «Стёрджен рассчитывает на Brexit с тем, чтобы довести расхождения [между Шотландией и Англией] до той точки, когда независимость будет восприниматься как единственный выход. Две трети шотландцев хотят оставаться в составе Евросоюза, и то, как Борис Джонсон их оттуда выталкивает, лишь усиливает давнишнее раздражение удаленным правлением английских тори».

Так что шотландская разновидность вируса национализма от германской его версии отличается весьма заметно. Он - национализм с интернационалистской подкладкой, а выражает одновременно и стремление освободиться от как бы колониального статуса Шотландии в составе Соединенного Королевства, и стремление остаться в более широкой квазигосударственной конфигурации, которую являет собой Европейский Союз. Шотландцы, памятуя непростую историю взаимоотношений с соседями по острову, стремятся выйти из подчинения Лондону. Но готовы подчиниться Брюсселю. Вот в чем, собственно, главным образом и заключается весь шотландский национализм.

Национализм же по другую сторону границы, считает Бэр, имеет другие причины и иную природу. Правительство тори, возглавляемое Борисом Джонсоном, опирается на массивное большинство в Палате Общин, полученное в основном в английских избирательных округах. Отсюда неизбежное впечатление у остальных - помимо Англии - членов союза, что британские политические и прочие интересы на самом деле - всего лишь скрытые английские. Brexit - в том числе, если не в первую очередь.

А с Brexit`ом, как прогнозирует Бэр, будет вот что: «Все обещания в связи с Brexit`ом перемелются в мельнице переговоров, и вина будет возложена на иностранцев. Джонсон все более и более будет выступать как английский националист. Премьер-министр считает, что его социальная политика и риторика свободы торговли делают его либералом. Так, конечно, и есть, но лишь до определенного момента. А он будет достигнут, когда политическая необходимость потребует уклона в сторону шовинизма и ксенофобии. Джонсон является воплощением распространенного заблуждения, согласно которому англичанам изначально присуще неприятие национализма, как проявления вульгарности, свойственной менее прагматичным нациям».

В итоге получается совсем безотрадная - в сравнении с той же Германией - картина. Вроде бы никакого фашизма, а все равно плохо. Немцы ведь тоже - союзное государство, даже к тому же более сложное, чем Великобритания. А также с очень непростой далекой и совсем близкой историей. И - ничего. А тут - впору готовиться к поминкам. Не по Финнегану, как у Джойса, а именно по союзу. Потому что два национализма - так сказать, национально-освободительный у Шотландии и имперско-шовинистический у Англии летят навстречу друг другу как два поезда на британской одноколейке. И, похоже, никто не в состоянии их остановить.

В общем, печаль. «Те из нас, - признается Рафаэль Бэр, - кто хотел остаться в ЕС, но так же хочет сохранить союз Англии и Шотландии, не имеют за собой историй, способных конкурировать с мифами, которыми движим сепаратизм. Налицо до боли знакомое ощущение - когда ты смотришь со стороны, мямлишь всем надоевшие старые факты, в то время как судьба твоей страны решается более красноречивыми рассказчиками. Предполагается, что история должна быть нашей вакциной против национализма, но она не срабатывает, когда мы позволяем националистам переписывать прошлое с тем, чтобы представить будущее так, как они хотят».

А ведь хорошо сказал! Очень кстати и для нас с вами, коль скоро у нас тоже очень и очень союзное государство. И чтобы его не потерять, надо помнить, что правильно рассказанная история - лучшая вакцина против национализма, читай - сепаратизма, хоть татарского, хоть чеченского. Хоть даже украинского.