Как Великобритании сохранить Шотландию

Недавно стало известно, что на ежегодном заключительном концерте, транслируемом вещательной корпорацией ВВС (Last Night of the Proms), не будут исполняться две самые популярные британские песни - «Rule, Britannia, the waves…» (фактически - национальный гимн) и «Land of Hope and Glory». Весть для кого-то тревожная, а для кого-то, наоборот, радостная. В зависимости от того, кто на какой стороне баррикад культурной войны.

Для хранителей традиций, исторического и культурного наследия намерение прежнего руководства ВВС оставить только инструментальное исполнение песен, исключив хор, равнялось плевку в душу. А для так называемых wokes, то есть тех, кто ощутил проснувшуюся идентичность в качестве жертв многовековой несправедливости, наступил момент торжества. Реликты позорного имперского прошлого Британии вроде бы отправлялись не совсем на свалку истории, но уже попадали в категорию неполиткорректного. 

Какая может быть «Земля надежды и славы», если ничего кроме нещадной эксплуатации, притеснений и гонений, а также работорговли в британской истории найти невозможно? И с какой радости можно в наши дни петь «Правь, Британия, морями», если под звуки песни создавалась британская колониальная империя?!

Но торжество проснувшихся длилось недолго. Призыв премьер-министра Бориса Джонсона не стесняться своей истории, ценить и защищать культурные традиции был услышан новым руководством ВВС. Гендиректор вещательной корпорации Тим Дэви (Tim Davie) заверил публику, что две самые любимые песни все-таки прозвучат в хоровом исполнении в 2020 году. Стало быть - самое время торжествовать традиционалистам? Вроде бы - да. Но есть одно обстоятельство, которое придает торжеству тревожно-мрачноватый оттенок. Дело в том, что через небольшое количество лет той Британии, которая столетиями рулила волнами, может попросту не оказаться в наличии.

Речь не про новую Атлантиду. А про более реальные и вполне доступные наблюдению события - серьезный рост настроений в пользу независимости Шотландии. Пара публикаций в свежей британской прессе дает уже примелькавшемуся сюжету новый поворот. В частности, редактор отдела политики «The Spectator» Джеймс Форсайт опубликовал материал с парадоксальным заголовком «Чтобы спасти союз, надо начать переговоры о независимости Шотландии».

Увидев заголовок, я грешным делом подумал, что за профессиональной консультацией британским товарищам надо бы обратиться к Михаилу Горбачеву. Его история с так называемым ново-огаревским процессом - переподписанием союзного договора о создании вместо СССР Союза Суверенных Государств - могла бы послужить британцам если не дорожной картой, то хотя бы примером от противного. Но по здравому размышлению пришел к выводу, что ничего подобного нашему ГКЧП британцам придумать не удастся. Так что пусть идут, не обязательно лесом, а своим путем. И коль скоро они нация действительно мореходная, то и семь футов им под килем!

Однако Джеймс Форсайт запустил свою парадоксальную идею отнюдь не ради красного словца. Хотя журналисткой хватки у него не отнимешь, гораздо труднее отнять у него дистанционное, почти звериное чутье серьезного неблагополучия. Вроде бы до шотландских парламентских выборов почти год (май 2021-го). Отнюдь не ясно, сумеет ли партия шотландских националистов взять чистое большинство. Не очень понятно, решится ли лидер шотландских националистов и нынешний первый министр правительства Шотландии Никола Стёрджен, а если решится, то в какой форме подавать заявку на проведение повторного референдума о независимости. А Форсайт уже предлагает Борису Джонсону начать с SNP переговоры о выходе Шотландии из состава Соединенного Королевства. С чего бы вдруг?

А вот, например, совсем свежий материал от «The Telegraph». Газета помещает результаты наблюдений за отношением шотландцев к вопросу о независимости, и результаты настораживают. С момента проведения первого референдума о независимости в 2014 году количество тех, кто ее поддерживает, выросло с 44% до 47,9%. Есть, конечно, важные привходящие обстоятельства, которые можно привести в качестве причин роста. Во-первых, пандемия коронавируса, с которой, как считается, лучше справляются именно шотландские власти, а не правительство Бориса Джонсона. И, во-вторых, близящиеся к концу переговоры с Евросоюзом по условиям торгово-экономических и прочих взаимоотношений после завершения переходного периода. То есть окончательного Brexit`а с 1 января 2021 года.

Дело в том, что именно в Шотландии оказалось наибольшее число противников Brexit`а по итогам референдума-2016. И фракция партии шотландских националистов в Палате Общин с тех пор делала все возможное, чтобы любым способом Brexit затормозить, отложить и даже отменить.

Однако два ситуативных обстоятельства не отменяют того факта, что тренд на увеличение сторонников независимости Шотландии устойчиво растет. Недавний опрос, проведенный между 12 и 18 августа, показал, что за независимость выступают 51% опрошенных, а за то, чтобы Шотландия оставалась в союзе, - 42%. Есть 7,7% неопределившихся, что добавляет интриги. Но тем не менее, опираясь на результаты опросов, Никола Стёрджен заверила, что начинает разрабатывать расписание для принятия закона о повторном голосовании и постановке вопроса о новом референдуме о независимости. Несмотря на то что в начале года Борис Джонсон направил ей письмо с официальным отказом в праве его проводить.

А вот другое обстоятельство, которое способно оказаться препятствием для тех, кто отстаивает независимость Шотландии. Бюджетный дефицит Шотландии достиг почти 8,6% к ВВП, в то время как в целом по Соединенному Королевству он составил 2,5% от ВВП. Причина - критическое падение цен на нефть, доходы от добычи которой в Северном море составили в период 2016-2017-х 150 млн фунтов стерлингов, тогда как ожидались в диапазоне 6,8-7,7 млрд фунтов. На апрель 2020 года нефть принесла в бюджет Шотландии 724 млн фунтов. Но роста явно не хватило, чтобы покрыть расходную часть шотландского бюджета.

Наблюдением за шотландским движением за независимость авторы «The Telegraph» Алекс Кларк (Alex Clark) и Доминик Гилберт (Dominic Gilbert) не ограничились. Они так же задались отнюдь не риторическим вопросом: не начался ли процесс разъединения Британии? Например, в Уэльсе уже 26% поддерживают идею независимости, а в 2014-м их было 12%.

И вообще в стране наблюдается тревожная тенденция: все больше граждан предпочитают идентифицировать себя не как британцев, а как шотландцев, валлийцев, ирландцев. Но, что самое опасное, 13 территорий, где более трех четвертей жителей предпочитают свою национальную идентичность общенациональной, то есть британской, расположены в Англии. Уж если англичане не хотят называться британцами, то кто же тогда?!

Разумеется, не только газетная статья, но и множество других фактов дали основание Джеймсу Форсайту для выдвижения парадоксального тезиса о необходимости для правительства Бориса Джонсона начать с Николой Стёрджен переговоры о независимости Шотландии. Позиция Джонсона заявлена давно и хорошо известна: законного референдума о независимости в Шотландии не произойдет. Налицо как бы реплика того, что произошло в Испании с попыткой Каталонии получить независимость без согласия на референдум центрального правительства. Но то, что вышло у испанцев, может не получиться у Джонсона. И вот почему.

Джеймс Форсайт предполагает, что на майских выборах точно победит SNP с результатом, который позволит сформировать правительство большинства. И Никола Стёрджен начнет методично бомбить Джонсона запросами на проведение референдума. Каждый отказ непременно прибавит 1-2% из числа неопределившихся к сторонникам независимости. И когда их наберется 60%, правительство Джонсона не сможет больше игнорировать требование трех пятых населения Шотландии. Но будет поздно, референдум окажется формальным подтверждением де-факто случившейся независимости.

Именно для того чтобы избежать ловушки, когда и запрещать уже невозможно, и проводить заведомо проигрышный референдум бессмысленно, нужно сыграть на опережение. Форсайт ссылается на одного члена кабинета министров, который предлагает провести переговоры о независимости Шотландии в режиме обсуждения условий. Например, какую валюту независимая Шотландия намерена использовать? Какую часть общенационального долга правительство независимой Шотландии возьмет на себя. Как будет обустроена граница между двумя государствами с разными таможенными система и т.д.

И вообще, подчеркивает Форсайт, надо постоянно говорить о независимости не как о мечте, а как о суровой, прежде всего экономической реальности. Один из недавних опросов показал, что сторонники независимости с десятипроцентным отрывом верят в то, что после выхода из Соединенного Королевства Шотландии экономически будет лучше. Вот в какое слабое место и нужно постоянно бить. Показывая и доказывая, что на самом деле дело обстоит ровно противоположным образом. Падение доходов от нефти, бюджетный дефицит в 8,6% к ВВП - при требовании для членов Евросоюза иметь дефицит ниже 3% - вот что ждет независимую Шотландию. Как заключает Джеймс Форсайт: «Подчеркивание экономической слабости всего проекта независимой Шотландии - ключевое условие любой победы сторонников Союза».

Да, признает Форсайт, у предлагаемой стратегии есть риски. Сами переговоры о независимости могут стимулировать интерес и поддержку у тех шотландцев, кто не сделал свой выбор. В ответ на демонстрацию экономической бесперспективности выхода из Соединенного Королевства шотландские националисты станут разыгрывать карту униженности и притеснений со стороны более сильного члена Союза. Не исключен вариант, при котором сыграет личностный фактор: Никола vs Борис. И не факт, что последний в лобовом противостоянии выиграет.

Джеймс Форсайт склонен полагать, что Джонсон останется при прежней тактике: нет референдуму при нынешнем парламенте. «Опасность подхода, - предупреждает он, - состоит в том, что он лишь множит проблемы. Когда референдум действительно состоится, у националистов будет более сильная позиция, и голосовать будут за идею суверенитета, а не за его реальность. Если народ проголосовал за независимость, он будет требовать ее предоставить, независимо от препятствий, которые появятся. Для того чтобы спасти Союз, правительству, вероятно, придется рискнуть».

Если после последней фразы возникает ассоциация с шампанским, то она правильная. Шампанским можно будет отметить хоровое исполнение «Rule, Britannia, the waves!» на концерте Last Night of the Proms от ВВС. Может - за здравие, а может - и за упокой. Во всяком случае Джеймс Форсайт предупредил.