Горожане снова сердятся. Почему власти спровоцировали кризис вокруг выборов в Мосгордуму

Официальная часть кампании в Мосгордуму только началась, а митинг на проспекте Сахарова за регистрацию оппозиционных кандидатов, прошедший 20 июля, уже стал самым многочисленным политическим протестом с бурной зимы 2011-2012 годов. Выборы в не особо влиятельный городской парламент, которые обычно проходили незаметно, неожиданно оказались важным политическим событием, затмив даже губернаторскую кампанию в Санкт-Петербурге. Общие протестные настроения наложились на грубые действия и ошибки политических блоков мэрии и Кремля, превратив рутину в серьезный политический кризис.

Замена на переправе

Судя по всему, в мэрии и Кремле планировали провести нынешние выборы в Мосгордуму по сценарию предыдущих, 2014 года. Те прошли при очень низкой явке 21%, хотя власти пытались подогреть интерес к голосованию при помощи псевдопраймериз «Моя Москва». Итоги голосования администрацию вполне устроили. Кампанию проиграл всего один кандидат от власти (префект ЮВАО Владимир Зотов), несколько округов для порядка уступили малоизвестным представителям системной оппозиции. Несистемные оппозиционеры тоже выдвигались и были не допущены из-за подписей, но к протестам их снятие с дистанции не привело.

Городскую политику тогда курировала заместитель мэра Москвы Анастасия Ракова. Она же занималась выборами мэра Москвы 2018 года, которые прошли без особых скандалов, хотя отказы в регистрации - тому же Илье Яшину - были. Сергей Собянин набрал 70% при низкой явке 30%.

Несмотря на тихие и успешные для власти кампании, Ракову перевели с политического блока мэрии на социальный. Так потребовали в администрации президента - Ракова не допускала кураторов из Кремля к кампании Собянина, проявляла самостоятельность и не любила отчитываться. Но автономия Москвы не понравилась первому заместителю главы администрации президента Сергею Кириенко.

Осенью прошлого года политическим вице-мэром стала Наталья Сергунина, занимавшаяся ранее вопросами экономики. Ее подчиненный - глава департамента торговли и услуг Алексей Немерюк - тоже стал отвечать за выборы. Сергуниной и Немерюку пришлось осваивать абсолютно новую для себя сферу, и здесь кроется одна из причин нынешнего кризиса.

Разбираться в незнакомом вопросе чиновникам пришлось в один из ключевых для кампании моментов - во время подбора кандидатов от мэрии. Первоначально кураторы хотели привлечь в депутаты ярких и достаточно известных людей - общественников, журналистов, артистов. Настрой у новоиспеченных политиков мог быть и умеренно оппозиционным.

Наталья Сергунина хотела кардинально обновить Мосгордуму, преследуя две цели. Во-первых, системные критики власти из городского парламента создали бы у горожан иллюзию, что их интересы кто-то отстаивает и обращает внимание мэрии на ошибки. Во-вторых, новый созыв Мосгордумы освободился бы от людей Анастасии Раковой, может быть, вполне лояльных Сергею Собянину, но не лояльных самой Сергуниной.

Самый яркий пример желательного кандидата от мэрии - благотворительница Нюта Федермессер, которая поначалу согласилась баллотироваться. С поиском других потенциальных депутатов у мэрии вышло хуже - умеренно оппозиционные деятели не захотели ассоциироваться с властью, тратить время на кампанию и последующую парламентскую карьеру. В итоге роль критиков власти играют ведущие федеральных каналов - Роман Бабаян, Андрей Медведев и Наталья Метлина. Фракцию спортсменов представляет давно ассоциирующаяся с единороссами Мария Киселева.

На фоне кадрового кризиса префектуры стали предлагать своих кандидатов - проверенных статусных бюджетников, которые Сергунину и Немерюка не очень устраивали. Окончательный список выдвиженцев мэрии смогли утрясти только к маю, хотя в прошлую кампанию он был понятен уже в феврале.

Барьерная среда

Спокойный подход мэрии к выборам легко объясним. Мосгордума лучше других российских региональных парламентов защищена от проникновения нежелательных для власти кандидатов. Она - практически неприступная крепость, поскольку избирается целиком по округам и победа партсписка с парой ярких лидеров невозможна физически. Парламентские партии освобождены от сбора подписей для выдвижения по округам, но с ними легко договориться (что и произошло - достаточно взглянуть на выдвиженцев КПРФ, ЛДПР и справороссов).

Самовыдвиженцам и нельготным партийцам нужно заручиться поддержкой 3% избирателей в округе. Округа в Москве огромные - на 12-миллионный город их всего 45, поэтому кандидатам нужно собрать примерно 5-6 тыс. подписей. В 2014 году для победы в округе хватало в среднем 10-15 тыс. голосов, то есть только в два-три раза больше количества собранных подписей. Подписной барьер выглядел практически непроходимым, поэтому в мэрии могли расслабиться (что они и сделали).

Спокойствию способствовало и специфическое устройство московской политики. Ее дизайн формировался при Юрии Лужкове и делался полностью под него. Известный рядовому жителю политик общегородского масштаба в столице должен быть только один - мэр. Вырасти снизу до уровня главы города в Москве практически невозможно. Больше сотни столичных муниципалитетов слишком маленькие и почти не имеют полномочий - они не дают возможности прославиться реальными делами и успехами по хозяйству.

На среднем уровне московских округов есть только префектуры - территориальные органы мэрии, которая назначает их глав, советов депутатов здесь нет. Перескочить через несколько ступенек с поста мундепа или даже главы маленького муниципалитета в кресло депутата городского парламента, стать не одним из тысячи, а одним из 45 - задача не из легких.

В лучшем случае тебя хорошо знают в своем районе, но в округе их два или три, а иногда один район может быть поделен на части. В соседнем муниципалитете ты неизвестен, там свои проблемы и своя повестка. В такой ситуации преимущество на стороне административных кандидатов, которые имеют почти гарантированные 20% поддержки от зависимого от власти электората. Все перечисленное неплохо работало пять лет назад, но теперь схема начала отказывать.

Отказ в бытии

Общее недовольство властью растет по всей стране, и в Москве в том числе; рейтинги Владимира Путина и «Единой России» падают, претензий к Сергею Собянину тоже набралось достаточно. Накопившаяся усталость заставляет интересоваться политикой.

За последние годы в районах столицы появилось немало протестных групп - люди недовольны реновацией, вырубкой парков и скверов, строительством. Локальное недовольство уже проявило себя на муниципальных выборах 2017 года - в нескольких районах власть взяла оппозиция, во многих советах она получила значительную долю депутатских кресел. Некоторые оппозиционеры получили формальный статус муниципальных глав. Речь идет об Илье Яшине и Елене Русаковой.

Горожане убедились, что ничего страшного в округах, доставшихся оппозиции, не произошло. Тот же Яшин в ходе кампании часто напоминает о своей должности - в глазах обывателя она придает ему респектабельности. Достаточно известны в своих районах муниципальные депутаты Константин Янкаускас и Юлия Галямина. Фамилии экс-депутатов Госдумы Дмитрия и Геннадия Гудковых тоже знакомы многим. В отличие от 2014 года, в 2019-м в Москве появились люди, которые могут претендовать на статус городских политиков, у горожан появились ориентиры, за кого они могут проголосовать, если не хотят поддерживать власть. Может, тот же Яшин в глазах многих москвичей не тянет на мэра, но депутатом Мосгордумы он вполне может быть.

Ориентиров для сторонников мэрии (а такие, безусловно, есть), наоборот, немного. Администрация города решила обойтись без единого бренда для своих кандидатов (в прошлый раз им было движение победителей псевдопраймериз «Моя Москва»). Неполитизированному человеку не так просто понять, что критикующие точечную застройку телеведущие Роман Бабаян и Наталья Метлина - члены условной команды Собянина.

Ярких фигур в рядах провластных кандидатов не обнаруживается - лужковская схема «Одна Москва - один политик» не позволила им появиться не только среди оппозиционеров, но и внутри самой городской вертикали. Нюта Федермессер могла бы быть заметным кандидатом, но в итоге она отказалась участвовать в кампании, не выдержав критики оппозиции и не сработавшись с технологами мэрии.

Увидев, что ситуация не самая благоприятная, власти решили просто не допустить до выборов большую часть независимых кандидатов. Для администрации президента и мэрии отказ в регистрации привычен и логичен - лучше перебдеть, чем недобдеть, всегда отказывали, и ничего страшного не случалось.

Кремлю к тому же действительно принципиально не допустить несистемных кандидатов (Яшина, членов команды Навального, Гудковых) до выборов. Для Мосгордумы компактная фракция оппозиционеров мало что меняет, зато для выборов в Госдуму 2021 года меняется многое. Округа на выборах в столичный парламент всего лишь в три раза меньше федеральных одномандатных (45 на 15), и городской депутат - готовый претендент на победу.

Разумеется, не все кандидаты групп Навального и Гудкова были сильными, но тут дело в принципе. Где же видано, чтобы в выборах в парламент столицы участвовали несистемные силы. Часть кандидатов, кажется, отсеяли в самой мэрии - речь о сильных местных политиках типа Юлии Галяминой, которые могли бы создать проблемы административным кандидатам.

Так, минимизируя риски, мэрия и Кремль организовали политический кризис. Решение об отказе в регистрации оппозиционным кандидатам превратилось в символическое событие, встало в один ряд с екатеринбургским храмом и мусорным полигоном в Шиесе.

Грубый и топорный отказ в регистрации, когда недействительными признавали подписи реальных людей, вывел на улицы тех, кто при других обстоятельствах, возможно, не стал бы голосовать за снятых кандидатов. Поддержка независимых кандидатов превратилась в манифестацию собственного существования; «Мы есть» - под таким лозунгом проходят в Москве протестные акции.

Протесты последних месяцев (Архангельск, Екатеринбург, Ингушетия) показывают, что люди продолжают выходить на улицы до тех пор, пока власть им хоть в чем-то не уступит. Но московские протесты - чисто политические, а для Кремля, который готов уступать в социальных вопросах, любые политические уступки - проявление слабости.

В итоге негибкость вертикали в отдельно взятой Москве превратила обычно рутинные выборы в источник политических проблем, который может закончиться многотысячной толпой на несанкционированной акции под окнами мэрии или массовым голосованием за любого кандидата - кроме выдвиженца мэрии. Поэтому риск получить малоуправляемый состав Мосгордумы выглядит не таким уж далеким. У городского парламента не так много полномочий, но заблокировать принятие бюджета и даже выразить недоверие мэру он способен.

Алексей Навальный уже не тот