Brexit к Рождеству. Борис Джонсон как Санта Клаус

Brexit к Рождеству. Борис Джонсон как Санта Клаус
25 Декабря 2020

Так случилось, что традиционное пожелание «Веселого Рождества!» в 2020-м для Великобритании и Евросоюза возымело особый и буквальный смысл. Эпопея под названием «Brexit», длящаяся четыре с половиной года, вышла на короткую финишную прямую аккурат в католический сочельник. Вечером 24 декабря премьер-министр правительства Ее Величества королевы Елизаветы Второй объявил, что сделка с ЕС об условиях торгово-экономических и прочих взаимоотношений после 31 декабря заключена.

Апокалиптического Brexit`а в формате «No deal» удалось избежать буквально за пять минут до дедлайна. Разногласия между сторонами были устранены, и согласованный текст договора объемом в 500 страниц и стоимостью 660 млрд евро (ежегодно) уйдет на голосование в Палату Общин британского парламента. Одновременно договор подлежит ратификации каждым из 27 государств - членов Евросоюза.

Особых проблем с заключительной процедурой не предвидится ни в Вестминстере, ни на континенте. После заявления лидера оппозиции сэра Кира Стармера о том, что фракция лейбористов проголосует за сделку, Борису Джонсону гарантировано большинство даже при том, что отряд евроскептиков в собственной фракции тори может в последний момент организовать фронду.

Судя по некоторым предыдущим голосованиям, она уже намечается. И сейчас именно евроскептики проявляют максимальную сдержанность в оценках достигнутого Борисом Джонсоном соглашения с Евросоюзом. Свою оценку они дадут после тщательного изучения его текста. И не исключено, что оценка не окажется позитивной. Основания предполагать уже сейчас такой вариант действительно имеются.

Однако обо всем по порядку. Главным препятствием для заключения сделки между ЕС и Соединенным Королевством являлся пункт, обозначаемый словосочетанием «level playing field». Переводите как хотите, но смысл вот в чем: Евросоюз настаивал на том, чтобы условия экономической и торговой конкуренции между британскими и евросоюзовскими фирмами были одинаковыми. Чтобы любые виды государственной поддержки и/или тарифной политики не создавали односторонних преимуществ для британской стороны. А в случае возникновения таких ситуаций и споров решающее слово должно было принадлежать Европейскому суду (European Court of Justice).

Соответствующее требование означало, что после Brexit`а Британия оказывалась страной, обязанной подчиняться чужой юрисдикции, что, разумеется, никоим образом не совместимо с той целью, которую ставили перед собой сторонники выхода из ЕС, победившие на референдуме 2016 года. А цель простая и ясная - полная независимость и абсолютный суверенитет.

Разумеется, требование ЕС, чтобы в случае обнаружения факта недобросовестной конкуренции (государственная поддержка и/или иные формы удешевления продукции) со стороны британских производителей на соответствующие их товары вводились таможенные тарифы, а сам спор разрешался вердиктом Европейского суда, никакого британского суверенитета не подразумевало. И естественно, что Джонсон на требование ЕС согласиться не мог в принципе.

Ситуацию удалось разрулить за счет отказа переговорщиков от Евросоюза от односторонних молниеносных тарифов и согласия на то, чтобы спорные вопросы честной конкуренции рассматривал особый арбитражный орган с равным представительством сторон и независимым арбитражем. Право на введение таких же ответных тарифов предоставлено и Великобритании. Как процедура будет выглядеть в деталях и как вообще она будет работать - предсказать невозможно. Но принцип установлен, и его принимают обе стороны: британская с очевидно большей радостью. Система будет действовать четыре года, а в случае признания ее неработоспособной, стороны перейдут на торговые отношения по условиям ВТО.

К сюжету вплотную примыкает явный успех Бориса Джонсона в вопросе о том, как толковать ситуацию с бюджетными дотациями Евросоюза в размере 750 млрд евро, выделяемых Евросоюзом в качестве помощи своим бизнес-структурам. Британский премьер настоял на том, чтобы любые суммы из дотаций считались как дополнительная помощь своем бизнесу и, соответственно, давали британской стороне право отвечать повышением тарифов на дотированную таким образом продукцию из Евросоюза.

Помнится, в какой-то момент в Советском Союзе был введен рыбный день. По четвергам во всех точках и учреждениях общепита (а никакого другого пита тогда и не существовало) подавались только рыбные блюда. Из самого простого соображения - дефицита мяса. Мое воспоминание никакого прямого отношения к сделке по Brexit`у, конечно, не имеет. И в Британии, и в Евросоюзе мяса хватает. Единственное совпадение заключается в том, что именно в четверг был закрыт другой сложный пункт спора - рыбный вопрос. И закрыт таким образом, что в конечном счете радоваться в большей степени должны представители Евросоюза.

Суть вопроса в том, что стороны первоначально выдвигали малосовместимые требования. Британия была готова допустить на трехлетний период рыбаков ЕС в собственные территориальные воды (двухсотмильная зона) при условии, что 80% от улова рыбаки должны были бы возвращать Британии. Евросоюз со своей стороны стоял на том, чтобы беспрепятственный допуск своих рыбаков в рыболовецкую зону Великобритании осуществлялся в течение 14 лет, а возвратная квота составляла 15%.

В итоге сошлись на том, что установили переходный период в пять с половиной лет, в течение которого рыбаки Евросоюза будут беспрепятственно рыбачить в британских водах, возвращая только 25% от общего улова. После истечения переходного периода стороны будут ежегодно договариваться об условиях допуска рыбаков ЕС в британскую рыболовную зону.

Первая реакция на такой поворот дел со стороны рыболовного сообщества Соединенного Королевства для Джонсона пока что не очень благоприятная. Британская газета «The Telegraph» публикует оценки местных рыбаков, которые считают, что Джонсон их сдал, что вопрос о рыбной ловле не нужно было включать в общий договор о торговле и что нынешние условия договора предоставляют слишком большой контроль со стороны Евросоюза. 

Вообще конкретно рыбный сюжет отразил общий взгляд британских рыбаков на то, как к ним относится правительство. Многие считают, что рыболовство оказалось разменной монетой в переговорах с ЕС и что правительство смотрит на отрасль в самую последнюю очередь.

Насколько подобные оценки справедливы и в какой степени отражают реальное положение дел - вопрос отдельный. Но сейчас для Бориса Джонсона должно быть ясно, что среди рыболовов особого энтузиазма по поводу сделки с ЕС не наблюдается. Налицо, конечно, не совсем ложка дегтя в рождественской бочке меда, но, как заметил один из британских рыболовов, «неприятное послевкусие от сделки у нас остается».

Зато у британских финансистов, то есть обитателей лондонского Сити, послевкусие существенно поприятнее. Индустрия финансовых услуг остается на прежнем уровне в торговых отношениях с Евросоюзом. И здесь у Джонсона, похоже, проблем не намечается. Если сюда прибавить право Британии заключать сделки о свободе торговле с любыми другими странами, то в целом выходит, что оснований для радости у британского премьера существенно больше, чем поводов огорчаться.

Санта Джонсон, таким образом, сделал рождественский подарок не только британскому бизнесу, британскому обществу - особенно той его части, которая изначально была за выход из ЕС, - но и себе самому. У триумфатора прошлогодних парламентских выборов через год репутация оказалась сильно подмоченной из-за крайне неудачной и непоследовательной политики в отношении пандемии коронавируса. Не спасло премьера даже то, что он сам оказался на грани выживания: личные симпатии не смогли перевесить негативного отношения к нему как главе правительства. Рейтинг одобрения деятельности возглавляемого им правительства, по данным YouGov на 20 декабря, выглядел весьма настораживающе: одобряли 28%, а не одобряли 53%.

А его личная траектория в сравнении с траекторией Кира Стармера в опросах на тему, кого британцы считают лучшим на позиции премьер-министра, - вообще катастрофа: на 15-16 апреля лучшим премьером его считали 46%, Стармера - только 22%. Джонсон лидировал с результатом +24; а на 15-16 декабря показатель Джонсона упал до 30%, а у Стармера вырос до 35%. Общий итог: -5 у Джонсона. То есть за полгода премьер потерял 29% поддержки.

Но Brexit к Рождеству, видимо, поможет Джонсону если и не вернуть лидерство, то по крайней мере выровнять ситуацию. Если ее опять не переиначит коронавирус. Разговоры о том, что в Великобритании обнаружился новый и более смертоносный штамм Covid-19 уже вызвали блиц-реакцию со стороны европейцев. И решение Эммануэля Макрона заблокировать въезд на территорию Франции из Великобритании вызвал настоящий транспортный коллапс в порту Довер. Тысячи грузовиков-дальнобойщиков скопились на британском берегу без всякой возможности попасть на континент в ближайшую неделю. Тысячи водителей оказались в ситуации, близкой к гуманитарной катастрофе: без доступа к еде, воде, туалету.

И не исключено, кстати, что демонстративный эффект стояния в Довере оказался настолько серьезным, что Джонсон сделал все возможно, чтобы избежать Brexit`а без сделки. Есть такая точка зрения.

Но, как бы то ни было, даже при том, что традиционный Рождественский обед британцам пришлось проводить в условиях жестких ограничений, пожелание Merry Christmas в 2020 году не казалось для большинства вопиюще неуместным. Хочется надеяться, что и с нашим Рождеством все будет обстоять как минимум не хуже.

Автор(ы):  Леонид Поляков, Высшая школа экономики
Короткая ссылка на новость: http://4pera.com/~df1Pn


Люди, раскачивайте лодку!!!




Переходи! Подписывайся! ... пользователей

   открыл, Электронная почта, конверт значок

 info@4pera.com

вконтакте Vестник Vедьмы



 

 Vестник Vедьмы