Бомбить Воронеж не придется. Особенности региональных кампаний на выборах 2021 года

В сентябре 2021 года Россия вступит в большой электоральный цикл. Всеобщее внимание, безусловно, приковано к выборам депутатов Госдумы, хотя, с точки зрения политической стабильности в стране, многие региональные кампании не менее важны.

Дальневосточный гектар презрения

В единый день голосования 2021 года в России предстоит избрать 11 губернаторов. Показатель 11, конечно, значительно уступает рекордному количеству выборов в 2014-м (33 кампании) или в 2018 годах (26). Однако голосование пройдет в нескольких крайне сложных и малоуправляемых регионах. Например, Хабаровском крае.

Протестный имидж Дальнего Востока сложился в 2008 году, когда во Владивостоке состоялся самый громкий на тот момент в стране митинг. Против повышения пошлин на праворульные японские автомобили выступили до 5 тыс. человек, разогнанных омоновцами.

Прошлогодний арест теперь уже бывшего хабаровского губернатора, выходца из ЛДПР Сергея Фургала обострил протестную повестку на Дальнем Востоке. Недовольные собирались в центре Хабаровска на протяжении полугода. Самая массовая акция насчитывала, по разным оценкам, от 30 до 80 тыс. человек. А митинги и шествия в поддержку Фургала проходили не только в Хабаровске, но и в других дальневосточных городах - Благовещенске, Комсомольске-на-Амуре, Владивостоке.

Очевидно, что Сергей Фургал оказался своеобразным символом, вокруг которого консолидировались люди, недовольные федеральной политикой Москвы. Поэтому грядущие выборы губернатора Хабаровского края являются для Кремля модельными. Особую значимость дальневосточного региона подчеркивает и турне туда премьер-министра Михаила Мишустина в августе (в самый разгар протестов), и реформирование подчиненных зампреду правительства РФ Юрию Трутневу институтов развития Дальневосточного федерального округа в ноябре 2020 года (уже на спаде митингов).

Вместе с тем наблюдаются факторы, демонстрирующие постепенную утрату интереса к Дальнему Востоку. Тому же вице-премьеру и одновременно полпреду президента в ДВФО Юрию Трутневу было поручено курировать социально-экономического развитие другого региона, признанного, как и Дальний Восток, приоритетным. Речь идет о Северном Кавказе. Однако попытки Трутнева перенести в новый федеральный округ даже успешные управленческие практики из ДВФО не увенчались успехом.

Наиболее очевидной кандидатурой на выборах в Хабаровском крае представляется врио губернатора Михаил Дегтярев, бывший депутат Госдумы от ЛДПР, как креатура администрации президента. Вместе с тем на него влияют разнонаправленные силы. С одной стороны, подчеркивается его всецелая поддержка федеральным центром: в феврале Дегтярев провел встречи с президентом Владимиром Путиным и главой «Роснефти» Игорем Сечиным.

Сам Дегтярев по мере приближения к сентябрю усиливает свое присутствие в медиасфере: в рейтинге агентства «Медиалогия» в феврале’он упрочил свои позиции, рванув на 20 строчек вверх. 

Однако для многих рядовых хабаровчан жириновец Михаил Дегтярев, назначенный врио губернатора в июле 2020 года, по-прежнему воспринимается (и будет восприниматься) в качестве варяга.

Северный Кавказ так хрупок, что звон слышен на Русской равнине

Другая проблемная территория для Москвы в преддверии губернаторских выборов - Северный Кавказ. Там предстоят сразу четыре крупных кампании. Наиболее предсказуемым выглядит сценарий выборов в Чечне, которой уже 14 лет руководит Рамзан Кадыров. Между прочим, Чечня - единственная республика Северо-Кавказского федерального округа, где сохранены прямые губернаторские выборы.

Большая степень волатильности в Дагестане, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии. Причем на внутриполитическую ситуацию в регионах - с их крайне сложной и мозаичной структурой общества и элиты - влияют как внутренние, так и внешние факторы.

Скажем, для Северной Осетии прежде всего имеется в виду непрекращающийся с августа 2020 года политический кризис в соседней Южной Осетии. Элиты российского субъекта и частично признанной республики имеют тесные связи, напоминая, по сути, сообщающиеся сосуды. Поэтому южноосетинский кризис неизбежно влияет на североосетинские реалии. Достаточно сказать, что журналист из Владикавказа Руслан Тотров, снимавший репортаж в Цхинвале, был затем избит на родине (со слов самого Тотрова, одним из нападавших оказался заместитель министра обороны Южной Осетии).

С другой стороны, отсутствие серьезных внутриэлитных конфликтов не ставит перед Кремлем задачи провести реконфигурацию власти на Северном Кавказе. А сохранение в регионе хрупкого баланса превалирует над решением тактических кадровых задач. Последний раз по-настоящему массовые выступления фиксировались в 2018-м в Кабардино-Балкарии и в 2018-2019 годах в Ингушетии, и в обоих случаях они завершились уходом действующих глав Юрия Кокова и Юнус-Бека Евкурова. 

Учитывая реалии, можно прогнозировать, что в новый электоральный цикл Северный Кавказ войдет без потрясений. А в субъектах других федеральных округов (помимо уже выделенного отдельно Хабаровского края) наибольший интерес вызывает политическая судьба инкумбентов, рекрутированных в новые для них регионы как раз из Северо-Кавказского федерального округа. Во-первых, врио губернатора Белгородской области Вячеслав Гладков, бывший вице-премьер Ставропольского края. А, во-вторых, врио главы Мордовии Артем Здунов, в прошлом - премьер-министр Дагестана.

Очевидно, что в новых регионах они в той или иной степени примутся мультиплицировать управленческие практики, опробованные на Северном Кавказе. А они могут расширить зону хрупкой стабильности, присущую южным республикам, на другие территории.

В поисках баланса между стабильностью и развитием

Главенствующий внутриполитический тренд 2021 года - усиление контроля над губернаторским корпусом. Он может сменить предыдущий тренд на рекрутирование технократов (представителей федеральных органов исполнительной власти без опыта публичной политической борьбы). В новой генерации врио губернаторов-технократов надо отметить Владимира Уйбу, который в апреле 2020 года пересел из кресла руководителя Федерального медико-биологического агентства на губернаторский диван в республике Коми, оказавшейся одним из эпицентров пандемии коронавируса в России.

Уже в 2020-м затухли горизонтальные ротации внутри технократического губернаторского корпуса. Можно, в частности, вспомнить, как бывшего заместителя главы Минэкономразвития РФ Александра Цыбульского перекинули из Ненецкого автономного округа в Архангельскую область, а бывшего председателя совета директоров Фонда развития Дальнего Востока Владимира Солодова - из Якутии в Камчатский край.

Очевидно, что в новом электоральном цикле возможностей для радикальных кадровых экспериментов не предвидится. Именно поэтому Кремль переместит фокус своего внимания с обновления на качественное улучшение губернаторского корпуса - через гибкий контроль. Его предполагается осуществлять двумя центрами принятия решений в Кремле: внутриполитическим управлением и управлением по работе с Госсоветом. Оба ведомства приобретают как мониторинговую, так и экспертную составляющую.

Первая задача - скрининг губернаторских KPI (в их обновленный список включена работа над публичным имиджем, с молодежью, общественными объединениями), а вторая - экспертная интерпретация показателей KPI с выработкой мер по улучшению ситуации в том или ином регионе. Таким образом Кремль попытается соблюсти баланс между стабильностью и развитием, который гарантирует отсутствие потрясений в новом электоральном цикле, открывающемся в сентябре. А бомбить Воронеж в случае успеха никому не придется.