Английское начало. Хроники политических шахмат-2

В Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии разыгрывается шотландская партия. Аналогия с шахматами представляется вполне подходящей, чтобы показать, насколько решительно и серьезно настроена SNP (Шотландская национальная партия) на победу на выборах в местный парламент, намеченных на май 2021 года. И насколько победа - если она состоится - может оказаться судьбоносной для Соединенного Королевства в целом.

Судьбоносной в прямом и буквальном смысле. Победа на выборах в местный парламент даст шотландским националистам возможность требовать от центрального правительства повторного референдума о независимости Шотландии. На плебисците 2014 года голоса сторонников союза оказались в большинстве, но теперь картина меняется самым драматическим образом. Опросы показывают, что в пользу независимости высказываются как минимум 52% шотландцев. А что будет с настроениями шотландцев после 31 декабря 2020 года, когда Великобритания полностью и окончательно выйдет из состава Евросоюза - то есть из Единого рынка и Таможенного союза, - неведомо никому. Ведомо только одно: если Brexit не принесет Шотландии хоть сколько-нибудь заметных плюсов (про минусы и так понятно), то вопрос о независимости встанет, что называется, ребром.

Я пишу о разыгрывании шотландской партии не впервые и не для того, чтобы радоваться, когда у соседа корова сдохла, а из чисто исследовательского интереса. И все время испытывал не очень приятное чувство: а не нагнетаю ли я страхи на ровном месте, не попадаю ли в ловушку wishful thinking? Может, там, на месте все выглядит не так страшно и не так тревожно? Может, англичане и шотландцы - при всех исторических, культурных, языковых и прочих несходствах - все же составляют единое политическое тело, а всякие злопыхатели (вроде меня) тщетно раздувают угрозу сепаратизма? Согласитесь - некомфортно.

И тут вдруг - словно гора с плеч. Оказалось, что на самом туманном Альбионе у отнюдь не последнего разбора наблюдателей растет ощущение того, что шотландская партия развивается в направлении как минимум - тревожном. И что пришла пора всерьез просчитывать варианты, чтобы не оказаться в положении, которое на шахматном языке характеризуется сочным немецким термином «цугцванг». То есть в позиции, когда любой твой ход плох.

В свежем номере солиднейшего британского еженедельника «The Spectator» вышла статья ведущего колумниста Джеймса Форсайта (James Forsyth) с заголовком «Союз в беспрецедентной опасности» («The Union is in graver danger than ever»). И начинает он безо всяких предисловий: «Единственная самая большая угроза для действующего правительства - положение Союза. Премьер-министры могут пережить многие неприятности, но только не распад страны, которой они управляли». Утверждение столь же верное, сколь и очевидное. Но значимое не абстрактно, а именно применительно к текущему моменту британской политики и применительно к конкретному премьеру - Борису Джонсону.

Только недавно он смотрелся триумфатором - вождем нации, сумевшим освободить ее от оков Евросоюза, харизматическим лидером тори, придавшим партии консерваторов новый импульс, безоговорочным победителем на досрочных парламентских выборах в декабре 2019-го. Но не прошло и полгода, как безоблачная перспектива правления консерваторов до следующих очередных выборов аж в декабре 2024-го начала стремительно затуманиваться. Причем отнюдь не по причине привычных лондонских туманов, а по причине не очень уклюжих действий правительства по противодействию пандемии коронавируса. Общая угроза нацию не сплотила, а, напротив, придала новую энергетику разгромленной и деморализованной было парламентской оппозиции.

Новый лидер лейбористов сэр Кир Стармер вызывает все больше симпатий у широкой публики, поскольку убедительней смотрится во время парламентских дуэлей с Борисом Джонсоном. Первые 100 дней в роли лидера оппозиции принесли ему позитивный баланс в оценках британцев: 47% опрошенных сочли его хорошим лидером и лишь 23% - плохим. Для сравнения: за тот же период своей деятельности в качестве лидера оппозиции в 2015 году Джереми Корбин получил 60% неодобрения, и лишь 28% назвали его хорошим лидером оппозиции.

Уже больше месяца рейтинг одобрения премьера находится в отрицательной зоне: не одобряют его деятельность 50% опрошенных YouGov, а одобряют - 44%. С одобрением действий правительства в целом тоже проблема: одобряют только 36%, а не одобряют 44%. Не унимается и оппозиционная фракция шотландских националистов в Палате Общин. Ее лидер Ян Блэкфорд неуклонно гнет линию на проведение референдума о независимости с полной уверенностью в том, что Шотландия вскоре станет независимым государством.

Джеймс Форсайт справедливо напоминает, что с формальной точки зрения вопрос о шотландском референдуме центральное правительство не должен сильно беспокоить. Два референдума на протяжении жизни одного поколения вроде бы проводить не принято. Но при отсутствии писаной конституции и однозначного законодательства ситуация может оказаться взрывоопасной. Каталонский сценарий вряд ли повторится в Шотландии, но в случае чистой победы партии шотландских националистов на майских выборах в Holyrood и формирования правительства большинства прессинг на Джонсона с требованием дать разрешение на повторный референдум усилится многократно. И тогда полагаться на некие формальности и стоять на решительном «Нет» - может и не получиться.

Уже сейчас настроение у шотландских юнионистов, согласно наблюдениям Джеймса Форсайта, упадочно пессимистические. По выражению одного из них: «Все кончено. Лошадь понеслась». Очень сочно и очень точно - в типично британском стиле. И опять же - вызывает в памяти сценку из советского кинофильма «Двенадцать стульев» по одноименному роману Ильфа и Петрова, где один из зрителей, наблюдающий за шахматной партией, настойчиво советует одному из игроков: «Лошадью ходи!» Может быть, лошадью ходить уже поздно, но шотландской партии что-то противопоставлять действительно надо. И Форсайт предлагает Джонсону и его правительству разыграть свое - английское начало, чтобы повернуть ход игры в более приемлемое - для перспектив Союза - русло.

Одним из сильных ходов в игре может стать смещение акцента с вопроса о референдуме на собственно домашние проблемы Шотландии, которые не решаются нынешним правительством во главе с первым министром Николой Стёрджен. Одна из проблем - состояние системы образования. Насколько удастся шотландским тори в ходе избирательной кампании 2021 года переключить внимание избирателей в нужном направлении, сегодня предсказать не решится никто. Но с технологической точки зрения сама идея построения избирательной кампании шотландских тори на платформе конкретных проблем, безусловно, может считаться плодотворной.

Вторым сильным ходом в английском начале могло бы стать, по мнению Джеймса Форсайта, привлечения внимания обеих сторон - и Вестминстера, и Холируда - к вопросу о более точном определении полномочий, полученных Шотландией в результате деволюции 1998 года. Здесь проблемы, действительно, имеются. Так, например, оказалось, что в разгар пандемии коронавируса на Британских островах условия, на которых центральным правительством был объявлен карантин, с властями Шотландии не согласовывались. А теперь утвердилось мнение, что согласование было необходимо. Неясности сохраняются и по законодательству о едином рынке занятости после Brexit`а. Например, до сих пор непонятно, смогут ли шотландские врачи работать на территории Англии и, соответственно, английские врачи - на шотландской территории?

Но кроме чисто тактических ходов в противостоянии шотландской партии Форсайт решается предложить правительству Джонсона принципиально новую стратегию. «Деволюция имела цель, - напоминает он, - гарантированно покончить с национализмом. Поэтому нынешнее положение дел свидетельствует о провале. Однако, сколь бы ошибочен замысел деволюции ни был, трудно себе представить, как политически возможно все вернуть назад. И, может быть, как раз сейчас самое время для правительства начать размышлять о том, что федеративная модель могла бы надежнее удерживать единство Соединенного Королевства».

Очевидно, что Форсайтом предложен очень сильный ход, который в шахматной нотации комментаторами обычно сопровождается двумя восклицательными знаками. Превращение Великобритании в федеративное государство - по сути дела, конституционная революция, пересмотр истории, отмена всех политических традиций. В конце концов покушение на национальную идентичность. И с конституционной революцией можно было бы как-то сжиться, если бы не одно, но слишком вызывающее «но»: на революционный шаг может решиться любая британская партия - кроме той, которая называет себя консервативной.

И вот тут Борис Джонсон вместе со всеми тори оказывается перед весьма неприятной дилеммой. Либо дожидаться исхода майских выборов в шотландский парламент, пытаясь сместить повестку кампании с вопроса о референдуме на вопросы повседневной жизни. Либо превентивно начать процесс трансформации государства из унитарно-союзного в федеративное в надежде на то, что шотландцы реформой удовлетворятся и забудут про мечты о независимости. В первом случае перспектива усиления сепаратизма и политической дестабилизации в королевстве становится вполне реальной. Во втором случае перспектива утраты партийного лица, и без того существенно перекошенного влево, реальна в не меньшей степени. А на то, чтобы политически похоронить себя без гарантии того, что похороны действительно удержат страну от распада, не сможет решиться ни один партийный лидер. И Джонсон - не исключение.

Так что поверить в то, что стратегический совет Джеймса Форсайта будет принят правительством тори, практически невозможно. А вот поверить в то, что правительство будет искать различные тактические ходы, отвлекающие внимание общества от той же проблемы шотландской независимости, вполне возможно. Тем более что в английском начале вариантов, как напустить туману и запутать оппонента, вполне достаточно. И один из них, проверенный и надежный - сплотить народ перед лицом внешнего врага. На роль которого в очередной раз весьма сгодится, разумеется, Россия.

Русские не спят. Вернее, если спят, то только и видят, как бы устроить очередные козни на британской земле. То Литвиненко полонием отравят, то Скрипалей - но уже каким-то «Новичком». А теперь вот почти наверняка, то есть на 95%, ясно, что русские хакеры пытались украсть у английских медиков рецепт вакцины против коронавируса.

И старая тема - вмешательство в выборы. Мало того, что русские, обосновавшись в социальных сетях, по сути дела, заставили британцев проголосовать за Brexit на референдуме в 2016 году. Так опять же русские хакеры украли у британского правительства документы, в которых говорилось о включении Национальной службы здравоохранения в пакет торгово-экономических соглашений с США для приватизации после Brexit`а. А предлагаемая реформа должна была взбудоражить британское общество, для которого бесплатная медицина - абсолютно священная корова. Чем и попытался воспользоваться Джереми Корбин (которого почти открыто называли марионеткой Владимира Путина) во время избирательной кампании 2019 года.

Но похоже на то, что на байки из склепа про вездесущих русских, мешающих счастью и процветанию Соединенного Королевства, шотландские националисты покупаться не намерены. Во всяком случае один из членов фракции SNP в Палате Общин Айлин Смит (Alyn Smith) так отреагировал на откровения о русских кознях со стороны министра иностранных дел Доминика Рааба:

«Несмотря на то что Борис Джонсон неоднократно принижал значимость того, что могло содержаться в «Докладе о России» и до выборов, и после них, невозможно отделаться от ощущения, что Доминик Рааб обнародовал сведения о России лишь только потому, что комитет по разведке и безопасности был наконец сформирован и проголосовал за то, чтобы упомянутый доклад был опубликован».

Что бы ни было в докладе - существенно то, с каким изначальным недоверием ко всему, что исходит от центрального правительства, относятся шотландские националисты. И поэтому очень сомнительно, что попытка Даунинг-стрит, 10, перевести шотландскую партию в более типичную для английского начала конфигурацию увенчается успехом.

Шотландская партия. Хроники политических шахмат