Анатомия Brexit`a: герои и обстоятельства

Да, все-таки Brexit произойдет. Не в 23.00 29 марта 2019-го, как обещала в пору своего премьерства Тереза Мэй, а в полночь 31 января 2020 года. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии формально перестанет быть частью ЕС, в котором состояло с 1974 года. Событие, получившее имя собственное - Brexit, - отныне будет вписано в анналы национальной, европейской и, пожалуй, всемирной истории, как пример очевидного-невероятного. На пару с не менее удивительной победой Дональда Трампа на выборах президента США в ноябре 2016 года.

С той, однако, разницей, что победа Трампа уже в ноябре может быть обнулена в случае, если победит кандидат от демократов. А победа сторонников Brexit`а при нынешнем раскладе политических сил в британском парламенте гарантирована по крайней мере до декабря 2024 года. И может быть обнулена лишь в том крайне гипотетическом случае, если за ближайшую пятилетку правительство Борис Джонсона ухитрится наделать такого, что заставит большинство электората запроситься обратно в Евросоюз.

Строго говоря, в ночь с 31 января на 1 февраля происходит не совсем Brexit. Точнее - не до конца Brexit. Кое-что будет доделываться в течение года - например, договоренности о торгово-экономических отношениях между ЕС и Великобританией. Что - потенциально - может затянуть переходный период и даже поставить вопрос о его продлении. Правда, вероятность длительной паузы крайне мала, поскольку Борис Джонсон ранее заявил, что ни о каком продлении он просить не будет и что если сделка не обретет реальные контуры к июлю, то Британия обойдется и без сделки.

Другое обстоятельство, заставляющее говорить о не совсем Brexit`е, связано с ситуацией вокруг одной из составных частей Соединенного Королевства. Разумеется, речь о Шотландии. Фракция шотландских националистов и в прежнем, и в нынешнем британском парламенте неоднократно и однозначно заявляла о решимости добиваться независимости в случае, если Brexit все же произойдет. Добиваться с помощью повторного референдума, разрешение на который правительство Бориса Джонсона давать не намерено.

Однако прессинг шотландцев заметно усиливается. Премьер шотландского правительства Никола Стёрджен требует от Бориса Джонсона права на референдум, основываясь на результате голосования в местном парламенте. Результат красноречивый: 64 парламентария высказались за (при 54 голосах против) то, чтобы правительство Великобритании позволило провести референдум о независимости Шотландии в срок и на условиях, определяемых шотландским парламентом.

Как нельзя кстати подоспел опрос YouGov. И тоже цифры не из приятных: 51% опрошенных шотландцев высказались за выход из Соединенного Королевства в случае Brexit`а. Утешает Джонсона только то, что 56% против того, чтобы проводить референдум о независимости в 2020 году. Видимо, решили все-таки не спешить, поглядеть, как оно все обустроится. Тем более что 42% респондентов предвидят ухудшение экономического положения независимой Шотландии, а в лучшее экономическое будущее в случае независимости верят лишь 34%.

И тем не менее. Brexit ли или полу-Brexit - но событие явно эпохальное и неотменяемое, даже при том, что в полночь 31 января на территории Шотландии флаг Евросоюза не будет спущен. И естественно, что у него должны быть свои герои - те, кто так или иначе поспособствовал тому, что каких-то четыре года назад казалось абсолютно невозможным. То есть те, кому народная молва навсегда припишет заслуги в Brexit`е. Подобно тому, как наша молва навеки приписала заслугу в развале Союза Ельцину, Кравчуку и Шушкевичу, которые подписали в Беловежской пуще договор о денонсации союзного договора от 1922 года.

В нашем случае в роли народной молвы выступает портал Conservativehome.com, опубликовавший статью Марка Уоллеса (Mark Wallace) «Как евроскептики выжили в изгнании и возвратились победителями». Статья любопытна тем, что в ней в качестве героя-победителя ни разу не упоминается премьер-министр и лидер тори Борис Джонсон. Зато в качестве самых стойких евроскептиков, сумевших выжить в условиях пустынничества и вопреки проевропейскому мейнстриму обеих главных партий страны, названы Найджел Фарадж и Доминик Каммингс.

В обсуждении статьи имена Фараджа и Каммингса нашли безоговорочную поддержку, именно их читатели считают героями сопротивления и борцами за национальную независимость. Им ставится в основную заслугу то, что Brexit все-таки случился. Но, впрочем, называются и другие герои, а также некоторые обстоятельства, которые так или иначе поспособствовали Brexit`у.

Начнем с Фараджа. То, что он фигурирует у консервативной читающей публики в героях Brexit`а №1, - и закономерно, и несколько парадоксально. Закономерно, поскольку именно Фарадж в самые глухие годы евроглобалистского засилья (политкорректное название - мейнстрим) вел неравный бой, пытаясь придать евроскептическому сопротивлению некий институциональный характер. Например, в виде партии. Да, Партию независимости Соединенного Королевства (UKIP) основал не он. Но именно ему удалось за десять лет (1997-2006) превратить ее из обитателя политических задворок в значимого актора даже и на евросоюзовской площадке. В качестве партийного лидера Фарадж избирался членом Европарламента, да и вообще все успехи UKIP связаны именно с его именем.

Он же создал и возглавил Brexit Party, когда убедился в недееспособности своего прежнего детища и когда понял, что независимость обрела четкую конфигурацию в виде Brexit`а. И во главе новой партии разгромно выиграл прошлогодние майские выборы в Европарламент. Оттянув себе значимый кусок традиционно консервативного электората.

Наконец, на недавних декабрьских парламентских выборах Фарадж подыграл Джонсону, не выставив своих кандидатов в тех округах, где тори имели лучшие шансы против лейбористов. Именно жертва со стороны лидера Brexit Party и обеспечила тори нынешнее огромное большинство в Палате Общин. И, соответственно, - (не)реальный Brexit.

Глядя на послужной список, можно прийти к выводу, что культ Фараджа, который обнаруживается на консервативном портале, если и парадоксален, то очень своеобразно. Да, на прямые предложения об электоральном пакте в прошлой парламентской избирательной кампании Фарадж получил от Джонсона категорический отказ. Да, унижение, которое испытали тори после провала на майских выборах в Европарламент именно по вине Фараджа и его Brexit Party, слишком болезненно, чтобы быть забытым окончательно.

И вообще, с точки зрения этики и прагматики партийно-политического мейнстрима, входить в какие-то союзнические, а тем более дружеские отношения с Фараджем для тори до сих пор - не комильфо. Но в то же время, поскольку нынешняя формация тори сделала Brexit не просто электоральным лозунгом, а буквально делом чести, почтение к Фараджу, выражаемое не только рядовым избирателем, но и продвинутой, интеллектуальной частью консервативной среды, вполне объяснимо. Участники обсуждения статьи Марка Уоллеса называют Фараджа политическим гением и определяют ему и его партии важную роль стимула (в оригинале - back burner) для тори на следующих парламентских выборах-2024. 

Из послужного списка Найджела Фараджа я сознательно придержал упоминание его роли в кампании во время проведения референдума о выходе Британии из ЕС в 2016 году. До последнего дня объявления результата референдума практически ни у кого не было сомнений в том, что партия Remain выиграет у партии Leave как минимум со счетом 52% на 48%. И только неугомонный Найджел, несмотря на единогласные предсказания всех британских полстеров, верил в победу сторонников британской независимости. А кроме Фараджа не просто верил, а уверенно знал Доминик Каммингс.

Нынешний советник премьера Бориса Джонсона, стратегист прошлогодней избирательной кампании тори, получивший прозвище от сторонников Евросоюза - Demonic Cummings, - можно сказать, равночестный герой Brexit`а под тем же №1. Не политик, а политтехнолог, именно он сумел в ходе референдума по Brexit`у выйти на электоральные среды, участие которых и стало соломинкой, переломившей хребет, казалось бы, уверенно шедшему к победе верблюду Remain. Он же обеспечил выигрышную стратегию для Бориса Джонсона на декабрьских парламентских выборах, и его роль ценят как партийные активисты, так и консервативная публика.

Однако та же публика склонна расширять список героев, а также список обстоятельств, без которых Brexit мог бы и не случиться. Например, решение лейбористского правительства по настоянию тогдашнего министра финансов (а затем и премьер-министра) Гордона Брауна не отказываться от фунта стерлингов в пользу перехода на евро. Если бы подобное случилось, интеграция Великобритании в экономическую структуру ЕС зашла бы настолько далеко, что пути обратно уже бы не оказалось.

А из истории правления лейбористов под водительством Тони Блэра в качестве причины торжества евроскептиков и реализации Brexit`а справедливо приводится другое обстоятельство - широко открытые границы королевства для миграции из стран Евросоюза. Именно под их влиянием понятие «суверенитет» выдвинулось на передний план национального политического дискурса. И даже более того. Как отмечает читатель под экзотическим ником Gingergrapefruit2013, фактор открытых границ «создал в форме голосующего за лейбористов белого мужского рабочего класса преторианскую гвардию евроскептического движения, которое сыграло ключевую роль в победах 2016-го и 2019 годов».

Впрочем, консервативные предшественники Бориса Джонсона на посту премьер-министра тоже начудили порядочно. Вспоминают даже Эдварда Хита, которому вменяют сдачу в Евросоюз всех британских рыболовных угодий в 1974-м. Что, кстати, сегодня превращается в сильный аргумент для Бориса Джонсона в его спорах с шотландскими сепаратистами, поскольку возврат рыбных угодий после Brexit`а британской короне - солидный пряник шотландской рыболовной отрасли. Естественно, припоминают и дебильное решение Дэвида Кэмерона легализовать однополые браки, вызвавшее бегство значительной части тори в UKIP. Что и побудило Кэмерона пойти на референдум в надежде восстановить потери.

Вообще, сама фигура антигероя Кэмерона, вызывавшая неприязнь у жителей небогатого английского Севера как представителя элиты, уже гарантировала, что большинство северян будет голосовать за Brexit. К тому же подоспело солидное медийное обеспечение, без которого тема Brexit`а не получила бы мощной раскрутки. Тут выделяются пять газет: «Daily Mail», «Sun», «Express», «Sunday Times», «Telegraph». В отличие от ВВС, которую сторонники Brexit`а неоднократно подозревали и прямо обвиняли в игре на стороне Remain.

Как известно, лишь поражение - сирота, а у победы много отцов. Наверняка кроме перечисленных выше будут добавляться многие другие. Но - после победы окончательной и бесповоротной. А пока, как написал участник дискуссии по статье Марка Уоллеса Peter Bexley: «31 января будет праздновать странное разномастное собрание антиевросоюзовских голосов - от крайне левого Джорджа Гэллоуэя (George Galloway) до крайне правого Томми Робинсона (Tommy Robinson). Лично я праздновать не буду, потому что по-настоящему мы выйдем из ЕС только 31 декабря 2020 года. Вот тогда я и откупорю бутылочку».

Некоторые в России, как я предполагаю, тоже. Ну, чем не повод?!

«Джонсон - хамелеон». Как лейбористы объясняют успех тори на парламентских выборах